Как переводили в СССР: история становления переводческой школы

К международному дню переводчика 2023 редакция Ассоциации профессиональных переводчиков подготовила для вас историю, как складывалась переводческая школа в XX веке.

Как появилась теория перевода — 1920-е

До революции в России художественный перевод не считался какой-то отдельной профессией, а скорее был любительским делом. Население было малограмотным, а спрос на зарубежную литературу крайне низок. Но с приходом большевиков началась обширная кампания по ликбезу (ликвидации безграмотности). А вслед за ней потребность в художественных текстах и переводчиках возросла.

В 1927 году Андрей Венедиктович Федоров впервые ввел в профессиональный лексикон понятие «теория перевода». Тот период был наиболее противоречивым в истории перевода. Правила грамотного перевода интуитивно осознавались, но теоретической основы не было. В этом частично помог Максим Горький, который основал издательство «Всемирная литература» в 1919 году.

Это помогло усовершенствовать стандарты перевод и повысить профессионализм редакторов и переводчиков. В этом издательство появилось первое учебное пособие «Искусство перевода», авторства Корнея Чуковского и Николая Гумилева. Изначально это была маленькая брошюра, которую Чуковский потом перерабатывал несколько раз в соответствии с историческим и политическим контекстом. В итоге брошюра превратилась в полноценную книгу.

Дело государственной важности — 1930 – 1940-е

Если предыдущее десятилетие считают «потоком халтуры», то теперь перевод становится самостоятельной областью знаний. Начинают организовывать конференции и съезды, выходят в печать постановления и декларации о переводе. В 1934 году его объявляют делом государственной важности, а в 1936 — проводят Первое всесоюзное совещание переводчиков. При Союзе писателей появляются переводческие курсы и мастерские.

Тогда же появляются и знаменитые «кашкинцы» — последователи Ивана Александровича Кашкина, ярого критика дословного перевода. Он воспринимал перевод как творчество, допуская разумные отступления от авторского текста. Он и его ученики популяризировали мысль о том, что главная задача перевода — донести смысл текста. Тогда буквальный перевод стал отходить на второй план, а к 50-м годам прозвище «буквалист» стало почти ругательным.

Уже в 1933 году появился журнал «Интернациональная литература», а советская школа перевода была признана на международной арене. Он распространялся в коммунистических партиях Лондона, Нью-Йорка и других крупных городов за рубежом. Журнал издавали на французском, английском, немецком и русском. 

Журнал «Иностранная литература», машинный перевод — 1950-е

После войны его заменил журнал «Иностранная литература», который выходит в печать до сих пор. Это издание в те годы было практически единственным шансом советского населения познакомиться с творчеством западных писателей. Там они могли узнать о книгах, которые издавались маленькими тиражами или не издавались вовсе в Советском Союзе. Именно в «Иностранной литературе» в 1960 году вышел перевод романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи», выполненный Ритой Райт-Ковалевой. Ее версия считается классикой по сей день, хотя и получила много критики.

После опустившегося «железного занавеса», западная литература стала практически единственным способом познания мира за пределами Советского Союза. Люди стояли в очередях за редкими книгами, одалживали у друзей, чтобы прочитать за ночь и передать следующему читателю. 

В то время литературные переводчиками стали своеобразными проводниками в другой мир. Они могли получить заказ от издательства (так называемая инициатива «сверху») — оно находило квалифицированных исполнителей для перевода уже утвержденной книги. Также переводчик сам мог подать заявку в издательство (инициатива «снизу»). Тогда ему предстояло пройти долгий путь согласований: описать все достоинства произведения, добиться рассмотрения заявки и одобрения Главлитом – главным управлением по делам литературы и издательств. Только в случае положительного решения, книгу включали в план издательства и давали заказ на перевод.

Издательства предпочитали сотрудничать только с опытными переводчиками, членами Союза писателей. И если до 1934 года существовало много творческих объединений, а авторы были вольны вступать в любое, то в том же году их объявили антисоветскими и упразднили. А вход в Союз писателей был очень сложным. Автор должен был опубликовать множество публикаций в авторитетных журналах; иметь рекомендации от действующих членов Союза; получить одобрение от половины секретариата. 

В тот момент профессия переводчика оплачивалась хорошо, если поток заказов был постоянный. За стихотворные переводы платили построчно: рубль и больше за поэтическую строку. Известным переводчикам платили по 5 рублей за строку. Итого, такой специалист мог получать до 1000 рублей в день.

В 1950-х годах советские специалисты начали интересоваться машинным переводом, на волне Джорджтаунского эксперимента. В 1955 году в Академии Наук СССР создали 2 группы исследователей для разработки компьютерных переводчиков. А уже в 1956 году составили первый советский компьютерный переводчик, в словарь которого вошли 23 тысячи слов. В последующие десятилетия создавались другие ЭВМ. Однако в советские времена массово популярным машинный перевод так и не стал.

Московская и Ленинградские школы перевода — 1970-е

К 70-м годам в стране сформировались две основные переводческие школы: московская и ленинградская. Очевидно, что в Москве было больше возможностей карьерного роста, отчасти потому, что было проще получить доступ к оригиналу. Ленинградским переводчикам приходилось проводить более сложную работу. Так появилась легенда о том, что школа перевода северной столицы более точная. Но и по той же причине она стала специализироваться на поэзии. 

Перестройка и запрещенные книги — 1980-е

Во времена Перестройки в страну хлынули переводы «запрещенных» книг. Символ этого периода — роман Джорджа Оруэлла «1984». Самыми популярными тогда стали версии Виктора Голышева и Вячеслава Недошивина. 

В 80-х годах широкой публике стали доступны тексты в оригинале. Теперь русскоязычные версии можно было сравнить с исходниками, а значит ценность качественного переводы возросла. Так например, Ирина Гурова попыталась изменить перевод «Джейн Эйр» Веры Станевич. Ее перевод романа был подвергнут цензуре на религиозной почве. Поэтому Гурова попыталась добавить недостающие фрагменты. Однако они оказались несовместимы с переводом Станевич, поэтому уже в 1990 году Гурова выпустила свой полноценный перевод книги.

Вместо заключения

Социокультурные изменения привели к масштабной критике старых переводов. Начинают появляться «новые» авторы:  «новый Шекспир»,  «новый Сэлинджер» и т.д. Тогда же появились адаптации зарубежных произведений: сказки Фрэнка Баума в виде знакомого всем «Волшебника изумрудного города» Волкова, тексты Хью Лофтинга в виде неподражаемого «Айболита» Корнея Ивановича Чуковского. К слову сказать, оригиналы Лофтинга и Баума так и не получили той популярности, что завоевали произведения Волкова и Чуковского.

Владимир Шор, известный советский переводчик, в своей работе об истории перевода в СССР выделил три этапа эволюции прозаического перевода в России ХХ века. Первый он охарактеризовал как небрежный и вольный, который затем стал буквалистким и, наконец, полноценным художественным. И хотя советский художественный перевод филологи считают цензурированным и идеологизированным, но именно тогда сложилась системная школа перевода. 

После революции 1917 года художественный перевод стал отдельной, высоко оплачиваемой профессией, а редактирование переводов стало сильным институтом. Сложилась система обучения молодых специалистов, появились нормы и каноны перевода, а также свой профсоюз в виде Союза писателей.

В 90-е началась коммерциализация рынка, пал железный занавес, а с ним — хлынули новые книги, хаотичные переводы, зачастую выполненные не профессионалами, но это была уже другая история…